Вы читаете мой журнал!

Кричу я, когда в очередной раз вписываюсь ногой в ножку стола, дверной косяк или бьюсь головой обо что-нибудь твердое и с непременным прямым углом! А все потому, что таким страданиям предшествует мое собственное поведение, выражающееся в неохоте помочь супруге! 
"Солнышко, помоги мне, пожалуйста!" - говорит моя вторая половинка
"Да, да, сейчас!" - отвечаю я с раздражением и тут же кара настигает меня - мизинчик на ноге сминается под роликом кресла, на котором сижу я, девяностокилограммовый.
Или вот нежелание забрать мусор с собой - удар головой об дверной проем автомобиля! Притом обвинить невозможно, нет доказательств. Я уверен, что даже медные рамочки, которыми так любят крутить экстрасенсы, не дрогнут - слишком могущественные силы задействованы! На попытки выяснить правду, она лишь невинно хлопает ресничками и улыбается. Искренне так, с еле заметной искоркой!
Минуточку.
"Что, дорогая? Помыть посуду, приготовить ужин и посидеть с сыном, пока ты просмотришь свою френдленту?! Уже бегу, радость моя!"
В общем, любите женщин и будете счастливы! Ну или целы, по крайней мере!

Аня стояла на лестничном пролете и кричала вслед торопливо спускавшейся мужской фигуре с тем отчаянием, какое испытывает заядлый рыбак, упускающий из рук самую большую в своей жизни рыбу! «Он ушел! Он ушел! И этот ушел!» - плакала она на истертых ступеньках, а соседки, таясь за дверными глазками шептали «Бедняжка, как же с мужиками-то не везет».
В опустевшей квартире, наполненной ароматами выпечки, запеченного гуся, жаренных котлет и еще нескольких труднопроизносимых блюд остался еле слышный запах Его сигарет и ботинок. Аня сжимала в руках шелковое белье, купленное на половину зарплаты и так и не пригодившееся. Наконец, взяв себя в руки она положила его в ящик к остальным «несчастливым» комплектам, не познавших мужских рук.
«Сволочь!» - вынесла вердикт Анна сбежавшему ухажеру. Кухня была завалена блюдами, разнообразию и количеству которых позавидовал бы хороший ресторан. По ее мнению, если даже этот гастрономический гамбит не сразил мужчину, значит он просто бесчувственная скотина, эгоист и наверняка не способный достойно вознаградить хрупкую женщину за столь щедрые старания.
Спустя час в дверь постучали соседки, пришедшие подъедать и плакать. «Опять?» - с надрывом спросила соседка слева. «Импотент!» - успокоила соседка справа. Аня всхлипнула и впустив верных подруг пошла открывать шампанское.
Прошел месяц. Аня отметила в календаре благоприятные зодиакальные даты, отложила часть зарплаты на новое кружевное белье, которое уж точно будет «счастливым». Мужчина был целью, наградой, мечтой, деликатесом, вершиной Эльбруса или даже Эвереста, покорив которую можно было бы расслабиться и перестать изнурять себя диетами, тренировками и дикой данью, что приходилось относить в парфюмерные магазины и бутики. Аня была абсолютно уверена — если бы мужики не срывались с крючка романтического ужина, пугаясь ее настойчивости и страсти и дело дошло до белья, то были бы порабощены ею навеки! А пока приходилось вновь и вновь готовить плацдарм, разрабатывать стратегию и начинать все сначала.
«Передайте на проезд!» - мужчина без обручального кольца, зажатый другими пассажирами осторожно высыпал в ее ладонь мелочь.
«Какие у вас крепкие руки!» - низким голосом произнесла Анна
«Работа такая!» - улыбнувшись ответил мужчина без обручального кольца и в мятой рубашке.
«Может быть, вы сможете мне помочь? У меня в ванной постоянно течет кран, а мужчины, способного справиться нет!»
«Звучит заманчиво!» - мужчина замялся.
«Надо брать!» - подумала Аня и сказала - «А я вас ужином накормлю, настоящим, домашним!»
Анна в ванной привычно орудует разводным ключом, добавляя натуральности в расставленную ловушку. Звенит таймер, отмечая готовность коржей к торту и возможность поставить в духовой шкаф молочного поросенка.
«П-привет!» - мужчина непроизвольно отшатывается от боевого раскраса Ани, закрываясь букетом роз.
«Заходи!» - томно тянет Анна и затаскивает его в квартиру. Соседки прильнули к дверным глазкам. Ловушка захлопнулась!

Отличное сочетание результатов опросов в предыдущем посте! Шуба не нужна, но дарить обязательно!

Есть очень неприятная штука, которая даже не имеет своего названия, разве что относится к знаменитому «Закону подлости». К примеру, льете вы незамерзающую жидкость в бачок омывателя машины. В горловине весело булькает, канистра уже почти пуста и вот тут происходит то, чего вы боялись — бульканье прекращается, горловина полна под колпачок, а в канистре осталось еще немного жидкости. Ни туда, ни сюда! Жалкие пол-литра, которые будут плескаться в багажнике, дожидаясь своей очереди, занимая место. Есть еще пример, когда вы готовите какой-нибудь торт. Все ингредиенты есть, все смешиваем в нужной пропорции, но в последний момент оказывается, что какое-нибудь яйцо (да их как раз четыре осталось — хватит!) испорчено! К счастью, вы еще не успели его вылить в общую массу, но без четвертого ничего не выйдет, магазины уже закрыты, а у соседей спрашивать как-то не хочется, с самого переезда никого не знаете.
Есть мнение, что мужчины очень мнительны. Отчасти оно так и есть — надрывно кашляя со слезящимися глазами мы добираем у женщин ту нежность, которой нам не хватает. Все эти озабоченные взгляды, чай на травах прямо в постель, поцелуи в лоб (чтоб не заразиться!) и всякие нежности смягчают и успокаивают мужское сердце, вынужденное, под гнетом законов общества, быть каменным и грубым! А как на свистишь кусочек из «Юнона и авось», так заряд нежности превращается в лавину — приятную обеим сторонам!
Но есть неприятная штука. Смотришь на градусник, а там «37,1». Чуть-чуть не хватает! То есть, вроде и заболеваешь, но неубедительно. Чувствуешь себя слишком хорошо, чтобы начали слезиться глаза и захотелось прилечь, но моральный настрой уже сориентирован на страдание! Тут приходится дешево храбриться, небрежно откладывать в сторону градусник и отвечать «Да все нормально». Тут уже единственная надежда на женское любопытство. Она берет градусник, хмурится и говорит - «Да ты заболел!».
Начинается спектакль. Женщина злится на мужчину из-за его беспечности и наплевательскому отношению к своему здоровью, мужчина подыгрывает, резко собираясь «пойти, что-ли, снег почистить, машину погреть — морозы обещали!». В итоге маленькая безобидная ссора, горячий чай и забота! И продолжительность такого счастья зависит от маленькой капельки ртути — куда ее потянет — вверх или вниз!

На днях остановился возле магазина автозапчастей на выезде из города. Мимо машины прошла «дама» в китайском поношенном розовом пуховике и грязной вязанной шапке. Развернулась. Подошла к двери и выразительно втала. Я опустил стекло.
«одшуфнть не фелть?»
«Чего?» переспрашиваю я
«Отдохнуть нефелаете?» - шамкает «дама» обветренными шелушащимися губами, обнажая черные осколки зубов.
«Нет» - отвечаю я и поднимаю стекло. Она поворачивается и гордо покачивая бедрами отходит от моей машины.
«Неужели кто-то соглашается?» брезгливо думаю я, хотя вижу припаркованные на обочине трассы машины каждый день.

На трассе стоят три девушки. Обслуживание клиентов происходит на месте — для уединения есть небольшой закуток в лесу, заваленный использованными презервативами и гигиеническими салфетками так, что колеса автомобиля пробуксовывают по этой силиконово-латексной вонючей массе. В отличии от виртуальных писательниц-проституток, заставляющих своих клиентов принимать душ, придорожные «работают» без этих изысков, утыкаясь лицом в …сами понимаете, что может быть после многочасового сидения за рулем. Вдоль лесополосы стоят мусоровозы, такси и даже вполне дорогие иномарки.
Регулярно подъезжает сутенер. Летом особенно видно его влияние — некоторые проститутки одевают солнцезащитные очки, прикрывая фиолетовые гематомы вокруг глаз. После такого «тренинга и мотивации» проститутки стоят в зазывных позах, держа руки за головой и изгибаясь вопросительным знаком, обнажая дряблые животы. Машины останавливаются, заворачивают в лесок. Всего в 100 метрах выше стоят гаишники. Иногда кажется, что у них симбиоз — одни вымогают, другие следом утешают.
Раз в год на трассе «ребрендинг». Просто исчезают серые изъязвленные и появляются новые, пока еще свежие и даже симпатичные лица. Что происходит с теми, кто был, ничего не известно.
Через четыре полосы, почти напротив закутка в лесу стоит огромный торговый центр, сияющий огнями и разноцветными флагами. Вся дорога к нему увешана билбордами «требуются... обучение... соц. пакет». Женщины-гастарбайтеры в наглаженной форме толкают перед собой поломоечные машины, периодически доливая в бачок моющее средство и беспрестанно болтая по мобильному телефону.

Оленька очень ответственна. Об этом знают все - от многочисленных родственников, до учителей, преподавателей и молодых людей. Любое дело, за которое она берется, становится ее судьбой - именно так она переживает за него. Любые накладки, будь то опоздание поезда или выключение электричества, когда она собралась пылесосить вызывают у нее моральные страдания. И не то, чтобы она все делала хорошо, в принципе, не хуже других, но сам подход вдохновляет и поражает окружающих настолько, что создается впечатление, будто на ее хрупких плечах покоится само мироздание. Это ее бремя, ее образ и ее тайная страсть.
Осознавая масштабы личности, окружающие стараются не нагружать Оленьку. Мама всегда убирала игрушки, пока ее ранимая дочурка писала каракули на обоях - друг семьи определил это, как выражение бесконечной детской мудрости и предсказал великое будущее. Сам он был не столь велик, но слова выпивающего провинциального актера, сказанные полушепотом сквозь обвисшие от водки губы сразу же были восприняты семьей, как пророчество. Оленька стала еще ранимее, родители еще озабоченнее.
Учителя в школе тоже проникались образом необычной ученицы. Первую четверку, поставленную Оленьке опрометчиво и, видимо под воздействием личных проблем, иначе не объяснить, учительница начальных классов не забудет до конца жизни. Образ девочки, что смотрела через весь класс в окно, чуть наклонив голову к плечу и беззвучно плача, преследовал ее несколько ночей подряд. В конце концов она соврала Оленьке, что тетрадь с домашними заданиями была потеряна, но она помнит, что там были только пятерки. Укоризненная, но прощающая улыбка тронула Оленькины губы и с тех пор, в разговорах в "Учительской" Оленька всегда упоминалась ею, не иначе как "святая". Эта святость побуждала вспоминать учителей о собственной небезгрешности. "В конце концов, человеку свойственно ошибаться" - бормотал учитель математики на выпускных экзаменах и аккуратно исправлял ошибки в ее заданиях.
С золотой медалью и иконкой в руке святая Оленька начала и закончила институт, добавив на полку гордости родителей красную обложку диплома. И на первой же работе ответственность Оленьки настолько поразила руководство, что карьерный рост был подобен молодому побегу бамбука, разрывающему плоть привязанной к нему жертвы. Даже самые завистливые и годами работавшие сотрудники признавали поражение перед хрупкой девушкой с иконкой на рабочем столе, чьи должности она проходила за месяцы.
Лишь в личной жизни складывалось все не так удачно. Молодые люди, очарованные неземной аурой, скоро осознавали свою отсталость и никчемность. Они не могли угодить ее желаниям и выполнить всю ее работу, от чего злились, загоняли себя до бутылки и терялись среди таких же опавших листьев.
Она посещала творческие встречи, где ждали ее со страхом. Она так прощала своей улыбкой начинающих и маститых поэтов своего маленького города, что многие из них сжигали рукописи и пили. Пили так же, как и ее отец, затравленный матерью и самим собой за непонимание и несоответствие святости дочери. Спивались, уходили из семьи, бросая к ее ногам свой скудный скарб и исчезали в темноте дворов и ночлежек. А Оленька уже улыбалась на телевидении, перебирая шесть гитарных струн и шепча свои песни за убиенного царя, за невежество большевиков, за мужскую слабость и безволие и за женскую всепрощающую Любовь. Иконка в руке и хрупкие плечи. Прости нас, Оленька.

 Нет, ну погода в воскресенье и погода в понедельник - это большая разница! Умиление каплями дождя на нераскрывшихся бутонах пионов слабеет при воспоминании о том, что ты на улице оказался не для того, чтобы занести детский велосипед, а по необходимости ехать на работу. Вдобавок, там, на работе, мне не нальют кружку чая. Мне придется сидеть рядом с юристом и выдумывать "злобное, унижающее достоинство и во всех смыслах оскорбляющее" письмо исполнителям работы, притом с припиской "с уверенностью в возможном сотрудничестве", как того желает директор. Вдобавок, дождь мешает мне насладиться ношением новых солнцезащитных очков, которые мне любезно презентовала матушка. Первые, за 7 лет, мне подходящие очки! Хотя ведь есть такие особи, что даже в кинотеатре умудряются сидеть в темных очках. Брэнд приходится носить, иначе не окупится!
Только проснувшись, осознал, что приблизился к гармонии. Уже сто лет не интересовался погодой! Поздравив себя с таким достижением, напялил "это же светлая чистая!" майку и сделал в ней с ребенком зарядку с непременным соприкосновением оной с поверхностью ковра. За что был безжалостно отруган, так как "ее теперь стирать надо". Я в этом не разбираюсь, надо, так надо! Хотя ковер чистый, чего шуметь.... Ну да ладно. В общем и целом, я был дезориентирован и пол-дороги на работу  грезил о яме с жидким навозом, в который бросаю платья, босоножки и кофточки своей возлюбленной и громко злобно хохочу.